Магия сцены: тайны закулисной жизни раскрыл актёр альметьевского драмтеатра Динар Хуснутдинов

Не моя мечта?

За 12 лет служения Мельпомене Динар Хуснутдинов ни разу не пожалел, что пришёл в эту профессию. Однако любовь к ней не родилась в нём сама по себе, большую роль в этом сыграла его мама. По рассказу артиста, это она всегда мечтала быть актрисой, но обстоятельства жизни помешали осуществиться желаемому. Тогда она стала прививать любовь к творчеству и искусству одному из своих сыновей.

– С первого класса мама заставляла меня учить стихи, с которыми я участвовал в конкурсах чтецов. Я был маленьким, и мне, как и многим детям, не хотелось лишний раз напрягаться, а поражения на этом поприще расстраивали и убивали всё желание продолжать. Но ей как-то удавалось грамотно поддерживать меня. Немногим позже стал занимать призовые места, почувствовал вкус победы и отношение изменилось, – поделился Динар Хуснутдинов.

Также мама водила мальчика на концерты Айдара Галимова, который и стал первым кумиром будущего артиста. Его воодушевляли выступления талантов сцены, и он хотел погрузиться в их мир, остаться с ними. Не менее яркие эмоции Динар Хуснутдинов испытал в театре: сначала – восхищение актёрами на сцене, а затем поманила почти мистическая тайна закулисья… По его мнению, именно тогда в нём зародилось зерно, которое впоследствии проросло в мечту стать артистом. Однако он заметил, что ему никогда бы не удалось воплотить это в реальность только из-за одного желания мамы. В конечном итоге выбор юноша делал сам, да и способности проявились.

Жизнь в маске

В различных интервью с популярными артистами часто рассказывается о том, как сложно вжиться в роль, а потом и выйти из неё. Динар Хуснутдинов высказал своё мнение по этому поводу:

– В профессиональном театре обычно актёру подбирают подходящие роли по психофизике и типажу. Конечно, бывает, когда приходится играть не особенно близких тебе персонажей, но делать это учат в образовательных учреждениях. Важно также понимание образа, чтобы его воплотить. Здесь за работу берётся режиссёр, который погружает в роль, подсказывает и направляет.

Артист также заметил, что невозможно включиться в роль резко на первой же репетиции. Она постепенно выстраивается как дом по кирпичику из наблюдений за другими людьми, заимствования их повадок, манер.

Также он рассказал, что ему несложно выйти из образа. Этому способствует большое количество постоянно сменяемых друг друга спектаклей и ролей, которые не позволяют застревать на чём-то. Однако случаются небольшие казусы…

– Не так давно выпустили спектакль, где я играл хазрата. В какой-то момент заметил, что рассказываю что-то друзьям с теми же интонациями проповедника. «О-па, Динар, ты что?», – остановил себя тогда. Но это нормально, в скором времени такой эффект проходит, – отметил Динар Хуснутдинов.

Он также поделился, что у него нет любимой роли или той, которую он бы хотел сыграть. Все их он воспринимает как своих детей, то есть отдать предпочтение какой-то одной просто невозможно. В каждую артист вложил силы и труд. Кроме того, для него есть определённая прелесть в том, что неизвестно, каким будет следующий образ, непредсказуемость будоражит.

Не сложности, а нюансы

Динар Хуснутдинов рассказал, что театральные костюмы делают максимально удобными, чтобы артисту ничего не мешало на сцене. Каждый шьют или покупают под конкретного человека. Правда, некоторый дискомфорт бывает.

– Иногда играешь какую-то роль, очень объёмную в плане текста, говоришь, говоришь, у тебя уже пересохло во рту, но ты не можешь остановиться, чтобы попить воды или даже губы обли­зать. А порой слышишь странный звук: «Чик, чш, шшш» и думаешь: «Это у меня микрофон отклеивается или что?» Потом в пятисекундную паузу убегаешь, приводишь себя в порядок и выходишь обратно так, чтобы это выглядело органично и не выбивалось из общей картины. Но это нюансы, а не сложности, – подчеркнул артист.

По рассказу Динара Хуснутдинова, актёры должны запоминать большие объёмы прозаического текста, что бывает нелегко, потому что язык сценариста может быть специфическим, непривычным для речи каждого. При этом сказать что-то своими словами можно только в пяти процентах случаев, иначе посыплется весь спектакль, разрушится логическая цепочка. Правда, иногда артисты всё же импровизируют, подшучивают над зрителем и партнёрами. Но позволяют себе такое хулиганство только в давно знакомых, лёгких комедийных пьесах, где это будет смотреться гармонично. 

Живое – неживое

Динар Хуснутдинов снимался и в кино. Он признался, что для него между игрой в театре и в фильмах огромная разница:

– В кино нет эмоциональной отдачи зрителей здесь и сейчас. Ты снимаешься там год, а потом ещё два года ждёшь, когда выйдет фильм. Правда и охватов больше, а значит, популярности. Но там не ощущаешь живой энергии публики. А это самое драгоценное для актёра. Вся работа проводится ради этого. У обеих индустрий есть свои плюсы. Однако, если вдруг бы меня поставили перед выбором: либо кино, либо театр, я бы выбрал второе. Он живой, как беседа с человеком. А кино можно сравнить с общением в социальных сетях.

Зритель, правда, тоже бывает разным: преданным и требовательным, благодарным и не очень. Случалось, что люди начинали разговаривать по телефону посреди спектакля, употребляли спиртные напитки… Но со временем публика поменялась, стала более культурной. Динар Хуснутдинов ставит это в заслугу качественных спектаклей и воспитательного эффекта театра. Артиста также радуют рецензии, которые пишут их гости:

– Читаешь и удивляешься. Обычный человек пишет как настоящий грамотный критик. Если даже на сто зрителей находится один такой, которого настолько вдохновил спектакль, значит мы работаем не зря, – подытожил артист.

Фото: из архива Альметьевского татарского государственного драматического театра

«Знамя труда», № 11 от 24 марта 2023 г.