Война не щадила ни взрослых, ни детей: история участников Великой Отечественной войны от корреспондента газеты «Знамя труда»

Эхо войны

Горжусь и помню 

Война не щадила ни взрослых, ни детей 

Мой дед погиб на фронте, а отец оказался в блокадном Ленинграде

Память – неразрывная нить, которая связывает поколения прошлого, настоящего и будущего. Наверное, нет ни одной семьи в нашей стране, где из поколения в поколения не передаются истории о предках-фронтовиках. Есть они у меня.  

Задержали танки ценою жизни 

Мой дед по материнской линии Николай Владимиров родился в 1901 году. Он успел послужить в царской армии, после революции 1917 года его приняли в РККА. Ему было 40 лет, когда началась Великая Отечественная война. 

На фронт Николай Орефьевич уходил, будучи многодетным отцом. У него было семеро детей. В их числе – моя мама. Её было всего 2,5 года, когда она проводила своего папу на войну. Воспоминаний о том периоде у неё немного, но она хорошо помнит, как сидела на коленях отца, уходящего сражаться за Родину, а он держал её в своих сильных руках. 

Мой дед был командиром дивизии в звании лейтенанта в составе 18 стрелковой дивизии 208 стрелкового полка. В июле 1941 года дивизию перебросили в Белоруссию, в район города Орши. Оттуда он уже не вернулся… 

Немецкие танки прорвали участок фронта. Чтобы противник не окружил основные силы, двум батальонам поставили задачу – задержать вражескую технику. Приказ был выполнен, но цена оказалась высока – жизни воинов. В том кровавом бою погиб и Николай Владимиров.
Никто не знает, о чём думает солдат в последние секунды своей жизни: о воинском долге, Родине или о маленькой дочери, сидевшей у него на руках и провожающей его в вечность...

Я видел убитых и тонущих людей 
В начале войны мой отец Виктор Павлов жил в Ленинграде. Ему было шесть лет, когда вокруг города стиснулось кольцо блокады. В осаждённом городе он остался с мамой, старшей и младшей сёстрами. 

Папа не любил вспомнить это трудное время. Только представьте: три пары детских глаз смотрят, как самый дорогой и родной для них человек – мама – достаёт из сумки или из-за пазухи скудный паёк и равными частями старается разделить между голодными детьми. 

Я замечал, что до последних лет своей жизни отец бережно относился к еде, а особенно к хлебу. Он помнил, что в Ленинграде не было воды, газа, отопления. Вокруг – голод и холод. Люди падали от истощения и уже не поднимались. Это была первая, самая страшная блокадная зима. 

В июле 1942 года через Ладожское озеро на нескольких баржах эвакуировали несколько сотен ленинградских семей. На одной из них была и семья моего папы. Рассказывая о ней, он не мог сдержать слёз.  

Семилетний ребёнок видел, как над озером появился немецкий самолёт. Началась бомбёжка. 

– Перед нами – полная людей баржа. В основном на ней переправляли детей. При бомбёжке это судно начало тонуть. Я видел убитых и тонущих людей, которые кричат от ужаса и зовут и на помощь. Но останавливаться нельзя – любое промедление могло стоить жизни остальным, – вспоминал Виктор Павлов. 

Наша семья бережно хранит и будет передавать из поколения в поколение медаль «Житель блокадного Ленинграда», которую вручили отцу. Миллионы судеб опалила эта страшная война. Мы помним. И потомки наши тоже будут помнить.
 

Ничто не забыто, никто не забыт
Я верю в своё поколение,
Что Бог нас и ангел хранит.
Героев рождает Россия.
Ничто и никто не забыт: 

История нашей Отчизны,
Великая наша страна!
Во славу России при жизни
Потомкам своим – имена! 

Июнь сорок первого – чёрная дата
Нависла над Родиной свастика гада.
И шли похоронки, и кто-то скорбит:
Замучен в неволе, расстрелян, убит.

Но выжила, сдюжила Родина-мать!
Умеет Россия с врагом воевать.
Как Феникс из пепла восстала она,
И новых героев мы чтим имена.

И пусть на могилах холодной гранит:
Ничто не забыто, никто не забыт. 

Владимир Павлов