«Главное – любить животных» –

Часто ли вам приходилось в нашем городе встречать людей, выступавших ранее в цирке? А вот житель поселка Нижняя Мактама фермер Ренальд Фазлиев, интервью с которым мы предлагаем нашим читателям, выходил на арену цирка неоднократно.

– Ренальд Ильгизович, часто приходилось слышать, что любовь к животным воспитывается, формируется еще в детские годы. В вашем случае было так же?
– Да, в детстве, особенно в летнее время, я часто ездил в гости к бабушке и дедушке в Кама-Исмагилово. Среди большого разнообразия домашних животных и птиц мне особенно нравились лошади. Тогда же и зародилась у меня мечта стать в будущем ветеринаром.

– Но, как я понимаю, ветеринаром вы не стали?
– Нет, хотя был буквально в шаге от осуществления своего заветного желания. В те годы в Альметьевске находился филиал Мензелинского сельскохозяйственного техникума, куда я и предполагал поступить учиться на ветеринара после окончания 9 класса. Однако буквально за год до этого его закрыли. К тому же наша семья переехала в Набережные Челны, где я поступил в автомеханический техникум на электрика. Но затем, пару лет спустя, мы вновь вернулись в Альметьевск, и техникум я уже оканчивал заочно. Потом со временем устроился на работу в ресторан. Вначале трудился официантом и барменом. Затем, так получилось, в связи с производственной необходимостью и по собственному желанию, стал поваром. Параллельно работал в еще одном заведении общепита. Однако в какой-то момент мне это распыление надоело, захотелось определенной стабильности в профессиональном плане. И вот однажды, было это летом 2010 года, моя мама показала мне объявление в газете, в котором сообщалось, что в цирк-шапито шоу Владимира Дерябкина, гастролировавший тогда в Альметьевске, требуется повар. В итоге после тестирования приготовленного мной блюда меня взяли на работу в шапито. При этом, как только появлялось свободное время, я постоянно проводил его возле животных. Видя мою любовь к четвероногим и цирковому делу, Владимир Владимирович предложил мне поехать с ними дальше на гастроли, в Набережные Челны. По правде говоря, я думал недолго, прежде чем согласиться.

– Признайтесь, в цирк вы пошли не только из-за заработной платы?
– Безусловно, еще в школьные годы я становился главным прогульщиком в классе, как только в город приезжало очередное шапито с гастролями. Любовь к цирку в моей душе шла параллельным курсом с любовью к животным. Особенно мне нравились номера с медведями. Однако проработал я в цирке в тот год недолго. Наступила осень: цирк прекратил гастроли из-за наступивших холодов, а мне пришла повестка в армию.

– С цирком вы не расстались и после армии?
– Скажу больше: с ним я не расставался даже в армии. Так получилось, что служил в Москве, где и базировалось шапито Владимира Дерябкина. И практически каждую увольнительную я ездил в гости к своим бывшим коллегам. А уже после демобилизации, буквально на следующий день, я подписал контракт и уехал с ними на гастроли в Оренбург.

– Ваш статус к тому времени поменялся или взяли обратно поваром?
– Я уже поехал ассистентом Владимира Дерябкина, который выступал с дрессированным медведем. Стоит отметить, что Владимир Владимирович из династии цирковых артистов. Его отец, заслуженный артист России Владимир Игнатьевич Дерябкин, был не только учеником Олега Попова, но и известным дрессировщиком медведей, создателем Медвежьего театра миниатюр, а также автором многочисленных стихов, песен и рассказов о цирке.      

– Что входило в ваши профессиональные обязанности? 
– В общем-то это была стандартная работа для ассистента: подавать реквизиты артисту во время его выступления, выполнять другие задания. Выводил из клетки, надевая намордник на животное, сам дрессировщик, но мы, ассистенты, нас было двое, выгуливали или держали мишку на привязи.

– Как вас приняли в цирковом коллективе уже в новом качестве?
– Знаете, приняли замечательно. Цирковой коллектив – это одна большая дружная семья. Вообще, хочу сказать, что практически все эти именитые заслуженные артисты в повседневном общении, в быту, простые и добродушные люди, которые всегда с тобой общаются на равных. Абсолютное большинство из них – представители профессиональных династий, выросшие в цирке, как они себя порой в шутку называют, «дети опилок». Если честно, то за все годы работы в цирке я не увидел ни одного «зазвездившегося» артиста. 

– А не было ли страха перед медведем, особенно в первое время?
– Конечно, медведь – очень непредсказуемое животное. Он даже более непредсказуемый, чем, скажем, представители семейства кошачьих – лев или тигр, например. В нем дикий, необузданный хищник может проснуться в любую секунду. Но страха не было. Возможно, я был просто моложе, бесстрашнее и особо не задумывался тогда о риске. К тому же я всегда любил животных, и они, конечно же, это чувствовали. 

– Иногда можно услышать различные истории о жестоком обращении дрессировщиков с животными. Насколько они правдоподобны?
– В большинстве случаев это бред. Конечно, бывает, что иногда нужно приструнить зверя, особенно хищника. Без этого порой никак. Но ни одно животное не будет работать только из-за страха наказания. Дрессировщиков, как правило, связывают многолетние и теплые отношения со своими подопечными. Неслучайно многие из них берут своих четвероногих артистов еще в самом раннем возрасте, порой заменяя им родителей, в том числе иногда погибших в дикой природе. Растят их, воспитывают, дрессируют. В основе успешного номера дрессировщика, прежде всего, упорный и кропотливый труд. Случается, что животных балуют всякими вкусняшками. Помню, как мы подарили однажды нашему мишке на Новый год тортик, который он с удовольствием тут же съел. Меня, например, очень удивило и тронуло до глубины души, что артисты семейства Ташкогло, известные постановщики номеров в цирке с дикими козлами, перевозили во время гастролей из города в город не только выступающих на арене животных, но и тех, кто уже в силу своего возраста не мог этого делать. Они настолько привыкли к своим козлам, что не хотели с ними расставаться, переживая за их дальнейшую судьбу.

– Насколько тяжело работать в передвижном цирке? Помимо выступлений на арене, помощи Дерябкину, вам приходилось еще что-то делать?
– Безусловно. Помимо репетиций, отработки номеров, они проводились раз в два дня, а также практически ежедневных выступлений, ассистентам, техническому персоналу, служащим приходилось выполнять еще массу различных поручений и дел. Обычно наш день начинался с завтрака в восемь утра и заканчивался ужином в девять вечера. Все остальное время мы были в трудах: ремонтные и разгрузочно-погрузочные работы, закупка продуктов и т.д. Допустим, в понедельник вечером шапито приехало в новый город. И в этот же день, сразу после ужина, начиналась разгрузка машин, делалась разметка, производилась установка мачт, шатра и трибун. Работы велись всю ночь, и к утру шапито уже было готово принимать зрителей. Прошла неделя гастролей. После последнего воскресного вечернего выступления сразу же начинались демонтажные, сборочные работы, и к утру понедельника уже все было уложено в машины. Цирк переезжал в другой город. Словом, там нет обычного графика: отработал восемь часов и пошел 
домой. 

– Наверное, не все выдерживали подобный график работы?
– Да, было немало и тех, кто устраивался в шапито, а затем спустя недолгое время увольнялся. Но многим нравилась их работа, и они каждый год в летний период колесили вместе с цирком по стране.      

– Насколько щедро оплачивался труд работников шапито?
– Я не знаю, какие доходы были у артистов, владельца цирка, но мы, простые работники, получали не сказать, что такие большие деньги. Наверное, немного выше средней в то время по стране заработной платы. Она априори не могла быть там большой, так как у всех шапито традиционно много расходов, связанных с переездами, питанием и вакцинацией животных, приобретением реквизитов, арендной платой и т.д.  Труд в цирке – это в большой степени образ жизни, любовь к своей профессии и особая, семейная атмосфера в коллективе. Там люди живут одним днем, не особо задумываясь о своем будущем. Неслучайно многие артисты цирка в старости оказываются в незавидной финансовой ситуации. Повторюсь, цирк – одна большая семья. Кому-то в ней понравилось, и его приняли, а кого-то нет. Все индивидуально, как и в любом коллективе.

– Судя по тому, что в этой цирковой семье вы проработали в общей сложности семь сезонов, у вас в этом плане все сложилось достаточно удачно?
– Я пришел в цирк семнадцатилетним пацаном, не умеющим даже толком держать молоток в руках. Многим, чему научился в жизни, обязан Владимиру Дерябкину, другим своим наставникам и коллегам, с кем трудился все эти семь лет.  Время работы в цирке навсегда останется в моей памяти теплым воспоминанием о замечательном периоде жизни, годах молодости, общения с замечательными людьми, о приобретенных навыках и опыте.

– Почему в конечном итоге все-таки пришлось расстаться с любимым делом? Как начался ваш новый этап в жизни – фермерский? 
– Тут надо понимать, что в определенный момент нужно делать выбор: либо ты и дальше продолжаешь вести подобный кочевой образ жизни практически до конца своего трудоспособного возраста, либо говоришь себе «стоп» и пускаешь корни на выбранном месте. И хотя Владимир Дерябкин в последний год моей работы в шапито, в 2017 году, предложил мне делать собственный номер для выступлений, я к тому времени уже твердо решил вернуться навсегда в родной Альметьевск. За все эти годы работы в цирке мне достаточно часто приходилось бывать в своем городе, особенно в зимний период, когда гастроли прекращались. Тогда родители жили в Техснабе и я подрабатывал в несезонное время перепродажей инкубационных яиц породистых гусей и кур. Затем мы купили себе маточные поголовья птиц и промышленный инкубатор. Стали продавать уже не только яйца, но и суточных утят, цыплят. При этом я еще устроился в один из местных ресторанов на должность управляющего. Когда переехали в Нижнюю Мактаму, приобрел еще пару коров и десять суточных телят. У меня уже не хватало времени, и потому пришлось с работы уволиться. Сейчас у меня несколько десятков КРС и большое количество птиц: гуси, утки, куры.

– Как вы справляетесь со всей этой живностью?
– Не так давно мы с моим приятелем Альбертом арендовали ферму в одной из ближайших деревень, в которой содержим поголовья. Так удобнее работать, приглядывать за живностью и помогать друг другу. Также помогают родители, а в свободное время – супруга Динара. Если бы не поддержка близких людей, я, наверное, вряд ли справился со всем этим и физически, и морально.

– Каковы ваши дальнейшие планы? Остались ли еще нереализованные мечты?
– Планы – развиваться дальше. Я не гонюсь за количественными и финансовыми показателями. Главное – пусть будет стабильность, поменьше катаклизмов, непредвиденных обстоятельств.

– А как же лошади, о которых вы мечтали в детстве?
– У меня есть идея со временем открыть контактный зоопарк, экопарк. Там, возможно, будут и лошади, и олени, и другие животные. В свое время, когда еще жили в Техснабе, у нас по двору ходили павлины, что вызывало большой восторг, особенно у детей. Кроме того, контактный зоопарк будет способствовать воспитанию у детей любви к животным.

– Признайтесь: бывает, что скучаете, ностальгируете по цирку?
– Конечно, ведь там своя жизнь, своя атмосфера. Любовь к цирку – она навсегда. Это даже трудно объяснить словами. Иногда он мне даже снится. Мы, кстати, виделись несколько раз с коллективом шапито. Шоу Владимира Дерябкина приезжало в Альметьевск. Они были у нас в гостях. И потом уже мы с супругой ездили к ним в Оренбург, где шапито гастролировало. Это были очень теплые, душевные встречи близких людей. Владимир Владимирович приглашал меня вновь на работу. Если бы не все это мое многочисленное хозяйство… Но… Кто знает, кто знает… 
Фото: из архива Ренальда Фазлиева.
«Знамя труда», № 43 от 01.11.2024 г.